Ничто ничему не соответствует:
Боярин – на самом деле вор.
Поп – на самом деле политик или
деляга.
Врач возглавляет клинику по-знакомству,
а начинал с покупки диплома.
Президент – в детстве обидели, и
вот на всей стране вымещает свою обиду.
Это наше, это русское, это мы –
никто не стоит за свое имя, все отреченцы, маскарадники, ряженые.
У англичан наоборот. Их основная
тема – страх абсурда: не приведи Бог, слова перестанут соответствовать сами
себе. Войны тупоголовых и остроголовых у Свифта – ирония над этой
принципиальностью.
Мы тоже когда-то это знали – за святоотеческие
традиции, за двоеперстие – шли в горящие скиты на огненную баню.
В Англии и в европейской традиции
катастрофа, если врач не врач, полисмен не полисмен – они про это начинают
фильмы снимать и книги писать – это «нонсенс», исключение.
У нас же исключительны соответствия.
Как я удивлен, встретив в больнице
настоящего врача, а то и двух; городового (прямое значение слова «полисмен»),
который специальный городской работник, следит за порядком и знает город:
- Простите, как пройти к
Третьяковской галерее?
- Дойдете до перекрестка, повернете
налево… а, впрочем, давайте я вас провожу.
У нас это нонсенс.
Наши первые святые – братья, убитые
братьями, прославленные Борис и Глеб.
До них были, хотя и прославлены
позже, скандинавы (варяги) Федор и Иоан – отец, отказался отдать сына в жертву идолам,
назвал Перуна деревяшкой. Их убили.
Истинные истоки нашей истории.
Это Владимир приказал принести
жертвы Перунам, которых через 27 лет сам же выпорол и пустил плыть по Днепру, и
начались новые жертвы – язычники, отказавшиеся от крещения.
Признав святыми страстотерпцев,
убитых братьями и иноземцев, отказавшихся от безумия человеческих жертв, мы,
тем не менее, лелеем эти страсти.
История ни одной страны не знала
такого повального предательства братьев братьями, как у нас от Гражданской войны
до 53 года, и такого объема человеческих жертв, принесенных государственным идолам
из своих же граждан в немыслимых масштабах.
Отречение от бесов, сатаны и всех
дел его, принятых при крещении – не проканало.
Мы скорее отреклись своих имен,
начиная с огульных партийных псевдонимов через полчища аббревиатур и братских безымянных
могил, через замятье Катынских лесов, Левашовских пустошей и Бутовских
полигонов – мы пришли к деноминации (в прямом, не денежном смысле).
Нация деноминации.
И пусть глупый английский полисмен
или учитель, или врач будут честолюбиво тужиться изо всех сил соответствовать
своему званию, нам-то что?
У нас поедет по безлюдным улицам
пустой столицы нарушивший все законы, права и номинации президент, и орды
безымянных бесов быстренько наклепают фальшивых ярлыков на оборотней, укравших
лучшие слова из всех словарей.
Язык этого, конечно не примет – в нем
не заложено функции самоисстребления.
Он попросту перестанет быть
различим, слышим – мы оглохнем к нему.
И нам останутся только унылые капища
и страх неведомого – самих себя.
Комментариев нет:
Отправить комментарий